Неточные совпадения
— Нет, не видал, и сохрани Бог его
видеть; но а другие
видели. Вот на днях он у нас мужичка обошел: водил, водил его по лесу, и все вокруг одной
поляны… Едва-те к свету домой добился.
Через час наблюдатель со стороны
увидел бы такую картину: на
поляне около ручья пасутся лошади; спины их мокры от дождя. Дым от костров не подымается кверху, а стелется низко над землей и кажется неподвижным. Спасаясь от комаров и мошек, все люди спрятались в балаган. Один только человек все еще торопливо бегает по лесу — это Дерсу: он хлопочет о заготовке дров на ночь.
Читатель ошибется, если вообразит себе женьшеневую плантацию в виде
поляны, на которой посеяны растения. Место, где найдено было в разное время несколько корней женьшеня, считается удобным. Сюда переносятся и все другие корни. Первое, что я
увидел, — это навесы из кедрового корья для защиты женьшеня от палящих лучей солнца. Для того чтобы не прогревалась земля, с боков были посажены папоротники и из соседнего ручья проведена узенькая канавка, по которой сочилась вода.
Этот переход от густого хвойного леса к дубовому редколесью и к
полянам с цветами был настолько резок, что невольно вызывал возгласы удивления. То, что мы
видели на западе, в 3–4 переходах от Сихотэ-Алиня, тут было у самого его подножия.
Откуда же здоровое свойство этой грязи? обратите внимание на положение этой
поляны: вы
видите, что вода здесь имеет сток, и потому здесь не может быть гнилости.
— Да, гнилости этих элементов, если мы обратим внимание на положение этой
поляны. Вы
видите, вода не имеет стока из нее, потому застаивается, гниет.
То, что она
увидела, казалось ей каким-то сном: громадная
поляна была охвачена живым кольцом из огней, а за ними поднималась зубчатая стена векового бора.
Куля качнул отрицательно головою и, повернув лошадь в объезд к стогу, направился к пересекавшей
поляну узкой лесной косе, за которою днем довольно ясно можно было
видеть сквозь черные пни дерев небольшую хатку стражника.
Вихров больше и говорить с ним не стал,
видя, что какого-нибудь совета полезного от него получить не было возможности; чем более они потом начали приближаться к месту их назначения, тем лесистее делались окрестности; селений было почти не видать, а все пошли какие-то ровные
поляны, кругом коих по всему горизонту шел лес, а сверху виднелось небо.
Там, наверху, над головами, над всеми — я
увидел ее. Солнце прямо в глаза, по ту сторону, и от этого вся она — на синем полотне неба — резкая, угольно-черная, угольный силуэт на синем. Чуть выше летят облака, и так, будто не облака, а камень, и она сама на камне, и за нею толпа, и
поляна — неслышно скользят, как корабль, и легкая — уплывает земля под ногами…
— Подлинно диво, он ее, говорят, к ярмарке всереди косяка пригонил, и так гнал, что ее за другими конями никому
видеть нельзя было, и никто про нее не знал, опричь этих татар, что приехали, да и тем он сказал, что кобылица у него не продажная, а заветная, да ночью ее от других отлучил и под Мордовский ишим в лес отогнал и там на
поляне с особым пастухом пас, а теперь вдруг ее выпустил и продавать стал, и ты погляди, что из-за нее тут за чудеса будут и что он, собака, за нее возьмет, а если хочешь, ударимся об заклад, кому она достанется?
Было уже поздно, когда Михеич
увидел в стороне избушку, черную и закоптевшую, похожую больше на полуистлевший гриб, чем на человеческое жилище. Солнце уже зашло. Полосы тумана стлались над высокою травой на небольшой расчищенной
поляне. Было свежо и сыро. Птицы перестали щебетать, лишь иные время от времени зачинали сонную песнь и, не окончив ее, засыпали на ветвях. Мало-помалу и они замолкли, и среди общей тишины слышно было лишь слабое журчанье невидимого ручья да изредка жужжание вечерних жуков.
Они спешились. В нескольких шагах от кедров, на небольшой
поляне, затянутой молодым ельником, едва можно рассмотреть следы чьей-то работы, именно два поросших кустарником бугра, а между ними заваленное кустарником отверстие шахты. Издали его можно даже совсем не заметить, и только опытный глаз старателя сразу
видел, в чем дело.
Съев из последних денег селянку и расстегай, я бодро и весело ранним утром зашагал первые версты. Солнце слепило глаза отблесками бриллиантиков бесконечной снежной
поляны, сверкало на обындевевших ветках берез большака, нога скользила по хрустевшему вчерашнему снегу, который крепко замел след полозьев. Руки приходилось греть в карманах для того, чтобы теплой ладонью время от времени согревать мерзнувшие уши. Подхожу к деревне; обрадовался,
увидев приветливую елку над новым домом на краю деревни.
— Эге, это я знаю! Хорошо знаю, как дерево говорит… Дерево, хлопче, тоже боится… Вот осина, проклятое дерево, все что-то лопочет, — и ветру нет, а она трясется. Сосна на бору в ясный день играет-звенит, а чуть подымется ветер, она загудит и застонет. Это еще ничего… А ты вот слушай теперь. Я хоть глазами плохо
вижу, а ухом слышу: дуб зашумел, дуба уже трогает на
поляне… Это к буре.
Еще на три шага ближе!» Рославлев поразодвинул сучья густого куста, который скрывал от него говорящих, и
увидел на небольшой
поляне четырех человек.
Они опять полетели, и чем поднимались выше, тем делалось холоднее. Скоро внизу показались снежные
поляны. Зеленел только один хвойный лес. Аленушка ужасно обрадовалась, когда
увидела первую елочку. — Елочка, елочка! — крикнула она.
Скоро он услышал голоса и
увидел людей. Лаевский, засунув руки в рукава и согнувшись, быстро ходил взад и вперед по небольшой
поляне; его секунданты стояли у самого берега и крутили папиросы.
— Первый раз в жизни
вижу! Как славно! — сказал фон Корен, показываясь на
поляне и протягивая обе руки к востоку. — Посмотрите: зеленые лучи!
Сегодня мы пойдем в густую рощу;
Там на
поляне есть высокий дуб,
С дерновою скамьей. — И там
увидишь ты
Фернандо. — Не счастлива ль ты
Одной надеждой? для чего
Смущала так предчувствием себя?
Поверь: невинную любовь
Хранят святые ангелы, как стражи!
Дитя! дитя! — и вот вся горесть
Рассеялась — и в монастырь не хочешь!..
Но не стыдись ребячеством своим:
Оно есть добродетель, потому
Что, как всё доброе, не долговечно!..
Въехав на
поляну, на которой была караульная изба, я
увидел Александра Ивановича.
Уж доведу до конца эту историйку, перескочив через многие события дней. Вскоре после сего разговора гулял я в праздник по лесу, готовясь к очередной беседе с товарищами, вышел на
поляну и
вижу: сидит она под деревом, шьёт что-то, а тут же её корова с телёнком пасётся — недавно отелилась, и Варвара ещё не пускала её в стадо.
Когда она выехала из
поляны, она
увидела в двух-трех шагах от деревьев, окружавших
поляну, всадника, который садился на лошадь. Лошадь этого всадника, завидев графиню, весело заржала. Всадник был мужчина лет сорока пяти, высокий, тощий, бледный, с тщедушной бородкой. Севши на лошадь, он погнался за графиней.
Генеральша выглянула из-под верха экипажа и
увидела, что на широкой
поляне, насупротив лесниковой избушки, три человека с топорами в руках ладили что-то вроде обыкновенных пилыдичьих козел.
Вполне сочувственного отношенияк его проповеди я не мог разделять и не
видел серьезного мотива являться к нему в качестве гостя или репортера в Ясную
Поляну.
Но вот лес мало-помалу начинает редеть, все дальше и дальше отодвигаясь от дороги, и наконец вы выезжаете на огромную
поляну, на которой широко раскинулась зеркальная поверхность громадного озера, на отдаленном берегу которого вы
видите какие-то странные, своеобразные постройки, общим видом напоминающие не то крепость, не то какой-то средневековый замок.
Дорога шла сначала по краю леса, потом по широкой лесной просеке; мелькали и старые сосны, и молодой березняк, и высокие молодые, корявые дубы, одиноко стоявшие на
полянах, где недавно срубили лес, но скоро всё смешалось в воздухе, в облаках снега; кучер говорил, что он
видит лес, следователю же не было видно ничего, кроме пристяжной. Ветер дул в спину.
Встречный поезд задним ходом двинулся обратно. Дал свисток и наш поезд. Вдруг
вижу, — от кустов бежит через
поляну к вагонам несколько наших солдат, и у каждого в руках огромная охапка сена.
Вдруг по лесу, что позади их остался, раздается свист неистовый. Обернулся Яков Потапович — и в тот же миг и обитель, и княжна — все исчезло; остался он один среди светлой
поляны, а на ней кругом, насколько
видит глаз, ничего, кроме травы зеленой да цветов лазоревых.
— Заснула опять, и снова он мне пригрезился. Снилось мне, что идем мы с ним цветистым лугом, утро будто бы летнее, раннее, на мураве-траве и на цветах еще роса не высохла,
поляна далеко, далеко расстилается, и идем мы с ним уже давно, и я притомилась. «Сем-ка присядем», — говорю я ему. Выбрали мы местечко, уселись, солнышко так хорошо пригревает, кругом все тепло да радостно, вдруг,
вижу я змея большая-пребольшая вокруг него обвивается и в горло ему жало впускает, я как вскрикнула и опять проснулась…
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на
поляне и (чтобы не
видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки, казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устраивавшие стол из двери. Петя снял и отдал сушить свое мокрое платье и тотчас же принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Всё, чтò
видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не поле сражения, которое он ожидал
видеть, а поля,
поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции, и не мог даже отличить наших войск от неприятельских.